Партии переселенцев должны были сопровождать чиновники, «дабы не было в пути утеснения от местных властей». Не мудрено, что такие обещания вызвали почти повсеместное желание ехать в Сибирь, ту самую Сибирь, которой боялись, как места каторги и ссылки.

В 1847-1848 гг. Курскую губернию охватили даже волнения помещичьих крестьян, требовавших перевода их в казенное ведомство и поселения в других многоземельных губерниях. Новые документы, обнаруженные в Омском областном архиве, рисуют несколько иную картину, чем она представлялась нам раньше. 31 мая 1851 г. Курская палата государственных имуществ поставила в известность генерал-губернатора Западной Сибири об отправке переселенцев в Сладковскую волость. Первая группа в количестве 256 душ двинулась в путь 8 мая 1851 г. Через три дня была отправлена вторая. Всего направилось в Сладковскую волость 512 душ мужского и более 450 душ женского пола бывших однодворческих крестьян. Сопровождали переселенцев унтер-офицер Сельдешев и солдат курского гарнизона Васильев. Для пропитания крестьян и на «другие непредвиденные в пути расходы» Курская палата выдала из сумм хозяйственного капитала 3851 рубль 51 с половиной копейки. Она извещала Тобольск, что эта

сумма дана заимообразно и должна быть возвращена Курскому казначейству по прибытии партий на место. Министерство государственных имуществ, которому подведомственны были означенные крестьяне, в свою очередь, разъясняло Тобольскому губернатору о скорейшем возвращении означенной суммы в Курск. Понесенные расходы с этой финансовой операцией «должны быть пополнены сбором истраченных сумм с переселенцев в течение 10 лет по миновании первых четырех льготных». Документально процедура переселения была оформлена строго. Сопровождающие солдаты везли с собой шнуровые книги для записи выдаваемых крестьянам денег, маршрутные листы, пропускные виды (паспорта) на каждую семью. Все это они обязаны были сдать

на месте сибирскому начальству и отчитаться «во всех издержанных деньгах по прибытии на место». Отчет был утвержден. Но переселенцы остались недовольны. Они полагали, что казенное пособие на время пути им назначено было по 25 копеек в сутки, причем половина его должна была расходоваться в дороге, а другую половину они должны

были получить на поселении. Даже спустя тридцать лет старики уверяли ревизовавшего их чиновника: «Второй половины они не получали, из остальной им выдавалось на руки по 3, 5 копеек в сутки», остальные деньги расходовались сопровождавшими их чиновниками внаем подвод и т.п. Сейчас трудно выяснить правдивость таких показаний, но простой расчет свидетельствует – на путевые издержки выделено было

по 6,5 коп. на ревизскую душу в сутки. Плата на питание, видимо, являлась достаточной. В придорожных трактирах того времени полноценный обед не превышал по стоимости копейки. Безупречность в выполнении своих обязанностей воинскими чинами не вызывает сомнений. Она доказывается хотя бы тем, что все отправленные из Курска партии пришли почти в полном составе в Ишим. Лишь две семьи отстали в пути по болезни. Но и они вскоре соединились со своими земляками. И все-таки заявления переселенцев имели какие-то основания. Какие – навряд ли узнаем, т. к. причастные к этому делу документы погибли в пожаре 1856 года, случившемся в Ишимском земс-

ком суде.

Между тем в Сибири шла лихорадочная работа по приему и расселению однодворческих крестьян. За год до их прибытия состоялась оживленная переписка Курского губернатора и генерал-губернатора Западной Сибири Гасфорда о местах возможного расселения. Гасфорд, определив предварительно местом поселения Ишимский и Омский округа, приказал начальнику межевания казенных земель в

Сибири полковнику Будбергу срочно представить ему данные о конкретных местах поселения. Будберг, в свою очередь, выдал предписание землемерам округов о предоставлении ему сведений на этот счет.

Однако к тому времени не вся территория округов была нанесена на карты Сибирского межевания. Правда, имелись в Сибирском военном корпусе в Омске военно-топографические карты съемки 1830-1840-х гг., но военное ведомство, не в силу секретности, а исключительно по соображениям ведомственности, категорически отказалось представить их. Пока шла переписка по этому вопросу, наступила зима

1850-51 года. Съемки на местности вести стало невозможным. Поэтому землемеры ограничились либо отписками, либо на глазок выдали требуемые сведения. Будберг остановился на проектах, представленных из Ларихинской и Сладковской волостей.

Сладковский землемер Васильев писал, что, по его мнению, можно поселить часть крестьян, только отрезав «излишнее количество угодий у старожилов Бековой, Востропятовой, Катайской и села Сладковского». Новые деревни он предлагал разместить на берегах озер Ловцово, Малиново и Глубокого. Эти данные легли на стол генерал губернатора, а тот, в свою очередь, направил их в Курск. Так в переписке между губернаторами по этому вопросу утвердились конкретные места поселения.

Наступила весна 1851 года. Из Курска двинулись переселенцы. Землемер

Васильев и топограф 3 класса Дубровин начали съемку угодий, определение границ отрезков, изучение качества усадебной земли и воды пунктов водворения. И можно представить себе, какой шок перенес Васильев, выяснив на местности, что поселение у озера Глубокого не соответствует установленным требованиям: озеро было чистое, дно песчаное, но вода оказалась горьковато-соленой, непригодной для питья. Причем засоленность ее была выше обычной в связи с засушливыми 1848-1850 гг. Об этом он доложил Будбергу. Тот, в свою очередь, рассудил, что беспокоить об этом высокое начальство не стоит, а на отводимом участке поискать новое место, удобное для

поселения. Так родился запасной вариант, неизвестный пока ни крестьянам, ни губернаторам – основать деревню у озер Никулино и Чищаево. Крестьян же по

прибытию в волость уговорить в целесообразности такого изменения.

Далек был путь крестьян в Сибирь. Двигались они медленно, совершая в сутки около 20 верст. Прошли май, июнь, июль и только в августе переселенцы вступили на территорию Тобольской губернии.

6 августа генерал-губернатор отдал следующее распоряжение Ишимскому окружному начальнику: «Предписываю вашему высокоблагородию, чтобы по прибытию в Ишимский округ переселенцы немедленно были чрез особо командированного чиновника встречены, осмотрены и проведены на места водворения». Ему предлагалось выдать крестьянам денежные пособия из уездного казначейства и дать возможность купить хранящиеся на складе земледельческие орудия. К этому времени Ишимским окружным начальником было заготовлено для продажи переселенцам по 500 штук хомутов, шлей, гужей, узд, седелок, дуг, воровин вожжей; по 1000 пар сошников, кос, серпов, то-

поров и 30 тысяч железных зубьев для борон. Для этих целей из казны также выделялись безвозмездно деньги.

26 августа (17 сентября нашего стиля) в Ишим наконец-то при была первая партия, а спустя пять дней – вторая. Встречал их у въезда в город уполномоченный чиновник. «Все сии партии осмотрены и приняты заседателем Ишимского земского суда Малышевским по имеющимся у них документам», – докладывал окружной начальник генерал-губернатору. Сам он посчитал нужным поговорить с переселенцами. «Я обязанностью себе поставил, – сообщал он далее, лично предложить крестьянам о покупке заготовленных от казны земледельческих орудий, показав им таковые на месте хранения, но они на приобретение оных в настоящее время желания не изъявили, сказав, что имеют в настоящее время крайнюю необходимость в деньгах на постройку домов и другой оседлости». Забегая вперед, отметим, что позднее крестьянами было приобретено до 70 процентов предметов, закупленных казной. В этот же день переселенцы в сопровождении Малышевского двинулись из Ишима тремя партиями, распределившись предварительно по местам своего будущего водворения.

РОССИЙСКИЕ НОВОСЕЛЫ.

После размещения однодворческих крестьян и «панцирных бояр» (1851, 1853 гг.) массовое переселение в волость прекратилось на четыре десятка лет. Причин этому было несколько. Не последнюю роль сыграли и местные обстоятельства. Практика водворения переселенцев из Курска поставила остро вопрос о скорейшем завершении межевания земель и выделении специальных участков. Отсутствие точных планов заставило в 1853 г. отказаться от размещения панцирных бояр отдельными поселками и приселить их к старожильческим деревням. К 1852 г. спешно завершено общее картирование местности.

Предстояла конкретная работа по нарезке переселенческих участков с соблюдением необходимых условий для проживания (наличия пригодных для сельского хозяйства земель, обеспеченность лесами, питьевой водой). На это требовалось несколько лет. Но результаты съемок вскоре пришлось сдать в архив.

С 1858 по 1861 гг. начался очередной подъем воды, вызвавший

катастрофические опустошения. Рассказывали, что, узнав о затоплении Малиново, генерал-губернатор Западной Сибири хотел отдать под суд землемера за отвод участка поселенцам на болоте, но получив разъяснение, срочно направил рекогносцировочную партию топографов. Затопление оказалось настолько длительным, что пересъемка

волости завершилась в 1873-1875 гг., а выделение земельных статей на местности началось лишь в 80-х гг.

За это время сменилось отношение правительства к самой проблеме переселения. Подготовка реформы 1861 г. вызвала опасения нехватки рабочих рук в Европейской России. Новый министр Государственных имуществ М.Н. Муравьев стал сокращать ассигнования, что вполне соответствовало сложившимся интересам в верхах. С конца 50-х гг. официально запретили вызов желающих ехать в Сибирь. Только в 1889 году правительство вернулось к переселенческой политике. Издан был новый закон, восстановлены все льготы (безвозмездные пособия в размере 50 рублей на семью, пособия на переезд, льготы в уплате повинностей и т. д. ). Теперь переселенцы двигались в Сибирь уже не на лошадях, а по железной дороге. Правда, пока в товарных неотапливаемых вагонах, но скоро появились и теплушки. Формировались целые поезда переселенцев, и к каждому из них прицеплялся санитарный вагон. На крупных станциях (Челябинск,

Тюмень, Курган, Петухово, Петропавловск) были созданы врачебно - продовольственные пункты с больницами, бесплатными столовыми, с раздачей продовольствия, бараками для временного размещения.